"Telepathe"
"Telepathe"
Бруклин; две девушки с мальчишескими прическами, одевающиеся в майки с кислотными принтами; синтезаторы, драм-машины, архивные аналоговые эффекты: ну да, Telepathe — очередные нью-йоркские хипстеры, производящие музыку, которая глядит прямо в будущее. Вот еще одна красноречивая деталь: их первый альбом продюсировал Дэвид Ситек — тот самый человек, который обустроил дебют Yeah Yeah Yeahs и выдумал звук TV on the Radio. Сам пришел, сам предложил — и совершенно правильно сделал.
«Dance Mother» — это долгосрочный воздушный синтипоп (пластинки, которые обрабатывает Ситек, всегда двигаются атмосферным фронтом), мелодии, смотрящие на себя в зеркало, смутные драмы, разыгранные на два голоса. Это музыка, вызывающая какое-то даже чрезмерное — на первый взгляд — количество ассоциаций. Дрим-поп из лучших времен с его звуковой моросью и летучими веществами. Южный хип-хоп с его клавишным пуантилизмом и вокальными дерзостями. И расслабленное диско, и древнее техно, и ритуальный восточный барабанный бой, и даже электропоп самого массового свойства — иные вещи с этой пластинки звучат практически как альбом Мадонны «Ray of Light», если бы пленки пролежали пару лет на чердаке. Принципиально в данном случае то, что звук Telepathe — не производное, а как бы изначальное; барышни Ганьес и Ливодэ, кажется, выдают эссенцию, которой все эти разнообразные жанры питаются, стоят у истока. Это не находка, а сознательное самоограничение. При всей своей призрачной природе и изменчивости это ведь элементарные (и во многом за счет этого преотличные) песни — в них мало звуков, но каждый проходит полный жизненный цикл; «Dance Mother» — наиболее веское воплощение пресловутого нового минимализма. Telepathe даже любовь с кровью рифмуют практически буквально; подзаголовок самой длинной вещи «Trilogy» — «Дыхание жизни, преступления и убийства, ножи и нити» — исчерпывающе сообщает, о чем эта пластинка. Наверняка это натяжка, но мне мерещится, что алфавитная простота и опасливая красота Telepathe служат уместным музыкальным сопровождением для кризисных времен: когда мало что понятно, когда кажется, что (как поет довольно омерзительный московский ансамбль «Барто») «скоро все е…нется», когда никого не жалко — и когда почему-то безосновательно хочется верить, что теперь все можно будет начать с нуля.